На Васильевский остров наша семья (папа, мама, я и мой брат Сергей) приехала в 1959 году.
Родилась я в Ленинграде в Снегирёвском роддоме (ул. Маяковского, там родился в 1952 г. В.В. Путин) в 1948 году и принесли меня в квартиру к бабушке – матери отца, Ольге Николаевне Новиковой, на улицу Рубинштейна, д.28.
Бабушка занимала большую комнату (там сейчас живёт мой брат), а мы трое – папа, мама и я (брата на свете ещё не было) жили в бывшей комнатке прислуги. И, забронировав эту комнату, родители со мной уехали в Мурманск, вернее , в маленький посёлок Роста, рядом с Мурманском, зарабатывать на будущую кооперативную квартиру.
Вернулись мы в Ленинград в 1958 г. Квартира наша на Васильевском острове на Наличной улице, дом 37, корп. 3 появилась только в 1963 г. До этого мы снова жили на улице Рубинштейна, а потом в комнате в коммунальной квартире в Гавани, на Наличной улице, 12. Все три квартиросъёмщика в этой квартире, состоящей из трёх комнат, были бывшие военнослужащие со своими семьями. В коммуналке жить было непросто: однажды одна из соседок (она считала себя, видимо хозяйкой этой коммунальной квартиры) нас с братом – школьников, даже не пустила домой с прогулки с улицы – «Нет ключа и гуляйте до прихода матери с работы!». Мы и гуляли по морозу. Ещё помню, как на углу Наличной улицы и Наличного переулка, так назвали в 60-х гг. конец нынешнего Малого проспекта были громадные кучи угля. Мне они казались просто огромными горами. И мой брат Серёжка, обвязавшись верёвками с другом Сашей Козыревым, лазил по ним и, видимо, считал себя настоящим альпинистом. А однажды, когда мы с ним и с другими ребятами играли у дома 12 по Наличной улице, подъехал грузовик, и молодой парень, высунувшись из кабины, весело крикнул: «Кто со мной за цветами?». Мы с Серёжкой не задумываясь, забрались к нему в кабину. Можно представить состояние мамы, когда она прибежала на обед и расспрашивала о нас всех подряд. Самое удивительное, что мы вернулись с целыми охапками ромашек и одуванчиков живые и невредимые – была весна, почти лето, всё вокруг блестело от яркого солнца и счастья беззаботного детства!
Не менее удивительным кажется сейчас поход на лыжах по льду Финского залива в сторону Лахты и Ольгино. Без всякого разрешения и никого не предупредив (опять я - инициатор), в возрасте 13 - 14 лет мы бодро направились по льду. Началась метель, и кроме летящего и слепящего глаза снега ничего было не видать. Мы шли и шли, но, видимо, разум всё же возобладал, и мы вовремя повернули обратно, не попав ни в какую полынью. Кто знает, чем мог закончиться тот поход…
Кстати, с местом, откуда мы отправились в «путешествие» связано ещё одно воспоминание. Там, в устье реки Смоленки, был поставлен большой камень с надписью о том, что «здесь будет сооружён памятник в честь 50-летия Октябрьской революции» (1967 г.). На работе люди сдавали на этот памятник деньги с каждой получки. Мы часто ходили гулять «к камню». Потом всё затихло, и не стало ни «Камня», ни денег, ни памятника.
Прекрасно помню ДК им. С.М. Кирова и занятия в нём – сперва в кружке школьной самодеятельности (я, например, занималась в музыкальных кружках – играла на домре, на аккордеоне – папа носил за мной мой аккордеон на каждое занятие), позже мы с подругами ходили туда же в кружок бальных танцев, а ещё через некоторое время мы уже посещали вечера в Мраморном зале Дворца Культуры, и остались в памяти звуки, как сейчас говорят, живой музыки, скрип блестящего сверкающего паркета, шорох платьев кружащихся в вальсе пар. А уже взрослой, после замужества, я ходила в тот же ДК на курсы кройки и шитья. (И ещё ходили в клуб ретро-кино, на абонемент). Мы с моим братом Серёжей играли в оркестре аккордеонистов. Однажды мы с моей подругой по кружку игры на аккордеоне решили проследить за нашим преподавателем Владимиром Владимировичем и дирижёром Николем Николаевичем. После репетиции мы долго шли за ним от ДК им. Кирова по Большому проспекту (а скорее, по Среднему?), скрывались, чтобы они нс не заметили. Они (и мы) дошли до самой 1-ой линии. В то время мне казалось это очень далеко. Запомнилась эта «слежка» прозаически – музыканты спустились по ступенькам в подвальное помещений пивной. Кажется, она и сейчас существует – на 1-ой линии, в сторону от Среднего в Невке. Тогда увиденное повергло меня в шок! Они ведь были для меня кумирами. Видимо после этого и началось для меня взросление.
С Васильевским остром связана, конечно, учёба. Именно в 15-ой средней школе в Гавани, где я училась. Здания у школы были разные и наш класс так и кочевал по разным школам – то 15-я школа, то 43-я школа-интернат, снова 15-я.
Нам объявили по радио, что в космос полетел первый человек в мире – наш советский человек. Что это было! Прервали все уроки, учителя и мы выбежали из классов, смеялись, кричали «Ура!». Было что-то невообразимое.
В нашем классе учился Виктор Ильин, который значительно позже (в 1969 г.?) хотел совершить покушение на Л.И. Брежнева. На фотографии за 8-ой класс он стоит рядом со мной, а с другой стороны от меня – моя самая любимая в то время подруга Алла Васина. Именно в 8-и классе, в 1962 - 1963 учебном году у меня и у Аллы была «первая любовь». У меня это Леонид Иванов, у неё – Женя Ализман. Как я завидовала самым красивым девочкам нашего класса Миле Биршерт и Лиле Мирошниченко, что на них Лёня, как мне казалось, обращает гораздо больше внимания, чем на меня. А наша «любовь» с этими мальчиками (мы с Аллой надеялись – взаимная) выражалась бросанием снежков в спину или испачканных мелом тряпок на уроке географии (педагог: «Почему все тряпки летят именно в вас?») дергали кос и звонками из телефонов – автоматов с молчанием и бросанием трубок.
К сожалению, дальше мы с Аллой не учились вместе и выбрали разные институты, но недавно увиделись снова. Целый вечер вспоминали старое время, потом вопросы и рассказы о том, что происходило за те годы, что мы не виделись. Вот какое чудо – даже один-единственный год дружбы в 14 – 15 лет!
А потом – 30-я школа, куда каждый день из Гавани и обратно я ездила на 40-трамвае. В 30-ю школу я пошла по совету мамы, и только потом поняла, что 30-я - это не только прекрасные знания, но и вообще широта мышления, отношение к окружающем миру на всю последующую жизнь. Кстати, мама настояла и дальнейшей учёбе нашего старшего сына Пети в английской школе – но это уже было в Купчино в 1982 г. – английских школ ведь тогда почти не было – и за это всё я маме очень благодарна.
Из окон 30-ой школы, угол 7-ой линии и Среднего проспекта, мы долго, на каждой перемене, прямо из окна наблюдали за строительством станции метро «Василеостровская». Из учеников 30-ой школы в то время мне запомнился Борис Смолкин – сегодня знаменитость – артист, а из преподавателей – физик А.А. Ванеев, потомок (может внук?) Ванеева, соратника В.И. Ленина по «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса», они даже вместе сидят на известной фотографии этого «Союза…» в 1895 году. Кстати, наш Ванеев был очень похож на своего предка. К огромному сожалению, его уже нет, отпевали его в 30-ой школе.
Самое главное, связанное с этой школой, для меня, что в ней я познакомилась с подругами буквально на всю мою последующую жизнь – с Валей (хотя Валя сейчас живёт в другой стране), Мариной и Таней, с которыми мы были вместе не только в школе и в институте, но даже работа у всех была совсем рядом – на том же Васильевском острове, это Горный институт, «Механобр» и ВАМИ (Ванадиевый алюминиево – магниевый институт).
После школы – Горный институт – осмотр шахты, находящейся прямо на территории института, прекрасный Горный музей, старинные аудитории, коридоры с портретами известных людей, связанных с Горным институтом, чудесные преподаватели, поездки на практику в Апатиты, Мончегорск, Оленегорск, Кировск, Кингисепп, прекрасные вечера отдыха. На первом же таком вечере на 1-ом курсе наша Таня познакомилась со своим будущим мужем Женей Лодусом, студентом другого факультета.
Особенно мне запомнился преподаватель химии (по нашей специальности химий было целых пять) профессор Галина Викториновна Иллювиева, мама моей подруги Марины Аршанской. Благодаря Галине Викториновне я стала разбираться в этом предмете, а органическую химию даже полюбила. С огромной благодарностью вспоминаю Анну Михайловну – «англичанку». После её занятий мне было легко учиться на Государственных курсах английского языка. Вспоминаю и Абазова – преподавателя высшей математики. Этот предмет стал у меня любимейшим и я почти всегда получала по нему одни «пятёрки».
И, наконец, долгая, фактически всю жизнь работа в НИИ «Механобр» вы 21-ой линии, куда я попала по распределению. Работала я там в разных отделах – Отделе физико-химических исследований, затем в секторе зарубежного опыта, далее на Опытном заводе (он переехал с 21-ой линии на улицу 2-ой Луч в Невском районе, в плановом отделе и бухгалтерии.
Особенно интересно мне было работать в секторе зарубежного опыта, которым руководил профессор Захваткин Виктор Константинович. Вся наша группа, з человека: Витя Баранов, Оля Лошкарёва и я. Мы читали зарубежные технические журналы (знание языка очень пригодилось!), анализировали, что же там нового по части обогатительных процессов и оборудования.
Очень интересно было ездить (вернее, летать) в командировки, чще всего, в Армению. Побывала в маленьких городках, даже посёлках (если бы не работа, я там никогда бы не побывала) – Кафане, Канжаране. Иногда мы летали в Казахстан, были в Орске, то есть туда, где находились обогатительные фабрики. Потом мы делали отчёты об этих поездках.
«Механобр» запомнился и работой в секторе тематического планирования, это уже когда я работала в СКБ «Механобр». Именно благодаря моей начальнице, скорее даже другу, Раисе Ивановне Энгель, главному инженеру проекта, я наконец-то получила представление о громадной деятельности «Механобора» на территории всей страны. Люди приезжали из многих уголков (в то время: Армения, Азербайджан, Украина, Казахстан – всё – СССР), Норильска, Апатит, Мончегорска, Тырно-Ауза и многих-многих других согласовывать свои темы работ, сроки их выполнения, финансирование. Все они попадали к нам, рассказывали интереснейшие вещи. Эта работа очень расширила мой кругозор.
Сам «Механобр» жил в то время общей жизнью большого государственного предприятия – общие демонстрации от работы на Дворцовой площади – по Большому проспекту, где сливались в один большой поток работники разных предприятий Василеостровского района и через Дворцовый мост, субботники на Большом проспекте. К сожалению, после 1976 г. я со своей семьёй уже не жила на Васильевском острове, но продолжала каждое утро ездить в свой «Механобр» на станцию метро «Василеостровскую», а по вечерам, нагруженная подруктами и ещё зайдя за ребёнком в садик, возвращалась домой в Купчино. В день субботника – как выйдешь утром из метро – громко, на всю улицу работает радио, все радостные, спешат на свои предприятия. И там же, у метро, однажды утром, после майских праздников 1986 г. мы услышали, также по радио, объявление о взрыве на Чернобыльской АЭС, но сразу не могли осознать всю трагедию случившегося.
В том же «Механобре» была не только работа, а иногда и интересные мероприятия – бывали встречи с интересными людьми: нас всех по местному радио созывали в актовый зал, где мы «встречались», например, с артистом В. Стржельчиком, слушали, как он рассказывает о своей жизни. Кстати, именно в начале «Механобра» и одновременно встречаясь с моим будущим мужем, мне вдруг стало всё интересно – мы с ним ходили на вечер поэзии, вдоль и поперек исходили весь Васильевский. Читала я в это время очень много – и в обеденные перерывы, и в транспорте. Помню, в то время я прочла всё собрание сочинений Бунина и Тургенева, ходила на выставки, в музеи, в кино, в общем жизнь неслась.Вообще скучать было некогда – интересная работа и общение с чудесными людьми, многие из которых закончили наш же Горный институт, Университет и другие учебные заведения и объездили вс. Страну с севера на юг и с запада на восток, то есть все места, где существовали и существуют горно – обогатительные и металлургические предприятия. А ещё большим «плюсом» работы в «Механобре» была дешевизна семейных путёвок на отдых, и наша семья благодаря этому могла во время отпусков посещать и юг, и среднюю полосу России, и Прибалтику.
Мои родители – отец Новиков Леонид Борисович и мама – Тарасова Наталия Николаевна после отъезда моей семьи в Купчино так и продолжали жить в Гавани на Васильевском острове. Я всегда помнила, что там остался дом, куда можно было всегда приехать. Мы и приезжали, гуляли по улицам Васильевского. Сейчас-то я понимаю, что во многом эти приезды были благодаря маме. Ей очень хотелось нас чаще видеть и она всё делала для этого: брала абонемент в бассейн Пете на воскресенье, готовила нам вкусные вещи. Конечно, бассейн – очень хорошо. И бассейн этот – рядом, во дворе той самой школы № 15, где я училась в 8-м классе. И пока Петя плавал, мы с мамой гуляли и говорили обо всём на свете. И так каждую неделю, до самой её смерти в 1989 году. В один из таких приездов. В 1987 году, во время гуляния по набережной Лейтенанта Шмидта (а именно этим маршрутом мы гуляли с моей подругой Валей почти ежедневно в рабочие дни – во время обеда) мы с мужем и сыном Петей наблюдали движение крейсера «Аврора» после ремонта к месту своей стоянки. Людей на набережной было очень много – всем интересно было с близкого расстояния и во время движения посмотреть на этот исторический крейсер.
Почти всю свою взрослую жизнь в Ленинграде мои родители проработали во Всесоюзном научно – исследовательском институте радиоаппаратуры (ВНИИРА) на Шкиперском протоке в Гавани. Папа в электротехнической лаборатории (он окончил Ленинградский электротехнический институт им. Ульянова – Ленина – ЛЭТИ), а мама – конструктором в конструкторском отделе (она окончила Ленинградский институт точной механики и оптики – ЛИТМО). Папа – ветеран и инвалид войны – он прошёл её всю с начала до конца, оба они ветераны труда, работали всю свою жизнь.
Своим детям – мне и моему брату, они дали всё, что могли – любовь, доброту, образование (в своё время очень хорошее), всю жизнь были рядом с нами, поддерживали нас и помогали во всём.
Так и получилось, как я понимаю теперь, что Васильевский остров сыграл в моей жизни огромную роль. Здесь я училась, здесь, на набережной Невы мы всю ночь гуляли после выпускного вечера, здесь я познакомилась со своим будущим мужем, и здесь же в ресторане «Лондон» (на углу 8-ой линии и Среднего проспекта) проходила летом 1972 г. наша свадьба. Здесь в роддоме Видемана родился наш старший сын Петя, здесь я подружилась на всю жизнь с чудесными подругами, здесь много лет работали мои родители, а муж работает и сейчас.
Кажется, знаешь наизусть все уголки Васильевского, а теперь тянет сюда вновь и вновь – увидеть, что изменилось, что появилось нового. Часто гуляли здесь и со вторым сыном Федей.. Именно благодаря Васильевскому, его строгой красоте, а, самое главное, его людям (я благодарна им всем) – я полюбила всесь наш чудесный город, лучше и дороже которого для меня никого нет.
Ирина Леонидовна Скурлова (урожд. Новикова),
Январь 2008 г. Санкт – Петербург.
Родилась я в Ленинграде в Снегирёвском роддоме (ул. Маяковского, там родился в 1952 г. В.В. Путин) в 1948 году и принесли меня в квартиру к бабушке – матери отца, Ольге Николаевне Новиковой, на улицу Рубинштейна, д.28.
Бабушка занимала большую комнату (там сейчас живёт мой брат), а мы трое – папа, мама и я (брата на свете ещё не было) жили в бывшей комнатке прислуги. И, забронировав эту комнату, родители со мной уехали в Мурманск, вернее , в маленький посёлок Роста, рядом с Мурманском, зарабатывать на будущую кооперативную квартиру.
Вернулись мы в Ленинград в 1958 г. Квартира наша на Васильевском острове на Наличной улице, дом 37, корп. 3 появилась только в 1963 г. До этого мы снова жили на улице Рубинштейна, а потом в комнате в коммунальной квартире в Гавани, на Наличной улице, 12. Все три квартиросъёмщика в этой квартире, состоящей из трёх комнат, были бывшие военнослужащие со своими семьями. В коммуналке жить было непросто: однажды одна из соседок (она считала себя, видимо хозяйкой этой коммунальной квартиры) нас с братом – школьников, даже не пустила домой с прогулки с улицы – «Нет ключа и гуляйте до прихода матери с работы!». Мы и гуляли по морозу. Ещё помню, как на углу Наличной улицы и Наличного переулка, так назвали в 60-х гг. конец нынешнего Малого проспекта были громадные кучи угля. Мне они казались просто огромными горами. И мой брат Серёжка, обвязавшись верёвками с другом Сашей Козыревым, лазил по ним и, видимо, считал себя настоящим альпинистом. А однажды, когда мы с ним и с другими ребятами играли у дома 12 по Наличной улице, подъехал грузовик, и молодой парень, высунувшись из кабины, весело крикнул: «Кто со мной за цветами?». Мы с Серёжкой не задумываясь, забрались к нему в кабину. Можно представить состояние мамы, когда она прибежала на обед и расспрашивала о нас всех подряд. Самое удивительное, что мы вернулись с целыми охапками ромашек и одуванчиков живые и невредимые – была весна, почти лето, всё вокруг блестело от яркого солнца и счастья беззаботного детства!
Не менее удивительным кажется сейчас поход на лыжах по льду Финского залива в сторону Лахты и Ольгино. Без всякого разрешения и никого не предупредив (опять я - инициатор), в возрасте 13 - 14 лет мы бодро направились по льду. Началась метель, и кроме летящего и слепящего глаза снега ничего было не видать. Мы шли и шли, но, видимо, разум всё же возобладал, и мы вовремя повернули обратно, не попав ни в какую полынью. Кто знает, чем мог закончиться тот поход…
Кстати, с местом, откуда мы отправились в «путешествие» связано ещё одно воспоминание. Там, в устье реки Смоленки, был поставлен большой камень с надписью о том, что «здесь будет сооружён памятник в честь 50-летия Октябрьской революции» (1967 г.). На работе люди сдавали на этот памятник деньги с каждой получки. Мы часто ходили гулять «к камню». Потом всё затихло, и не стало ни «Камня», ни денег, ни памятника.
Прекрасно помню ДК им. С.М. Кирова и занятия в нём – сперва в кружке школьной самодеятельности (я, например, занималась в музыкальных кружках – играла на домре, на аккордеоне – папа носил за мной мой аккордеон на каждое занятие), позже мы с подругами ходили туда же в кружок бальных танцев, а ещё через некоторое время мы уже посещали вечера в Мраморном зале Дворца Культуры, и остались в памяти звуки, как сейчас говорят, живой музыки, скрип блестящего сверкающего паркета, шорох платьев кружащихся в вальсе пар. А уже взрослой, после замужества, я ходила в тот же ДК на курсы кройки и шитья. (И ещё ходили в клуб ретро-кино, на абонемент). Мы с моим братом Серёжей играли в оркестре аккордеонистов. Однажды мы с моей подругой по кружку игры на аккордеоне решили проследить за нашим преподавателем Владимиром Владимировичем и дирижёром Николем Николаевичем. После репетиции мы долго шли за ним от ДК им. Кирова по Большому проспекту (а скорее, по Среднему?), скрывались, чтобы они нс не заметили. Они (и мы) дошли до самой 1-ой линии. В то время мне казалось это очень далеко. Запомнилась эта «слежка» прозаически – музыканты спустились по ступенькам в подвальное помещений пивной. Кажется, она и сейчас существует – на 1-ой линии, в сторону от Среднего в Невке. Тогда увиденное повергло меня в шок! Они ведь были для меня кумирами. Видимо после этого и началось для меня взросление.
С Васильевским остром связана, конечно, учёба. Именно в 15-ой средней школе в Гавани, где я училась. Здания у школы были разные и наш класс так и кочевал по разным школам – то 15-я школа, то 43-я школа-интернат, снова 15-я.
Нам объявили по радио, что в космос полетел первый человек в мире – наш советский человек. Что это было! Прервали все уроки, учителя и мы выбежали из классов, смеялись, кричали «Ура!». Было что-то невообразимое.
В нашем классе учился Виктор Ильин, который значительно позже (в 1969 г.?) хотел совершить покушение на Л.И. Брежнева. На фотографии за 8-ой класс он стоит рядом со мной, а с другой стороны от меня – моя самая любимая в то время подруга Алла Васина. Именно в 8-и классе, в 1962 - 1963 учебном году у меня и у Аллы была «первая любовь». У меня это Леонид Иванов, у неё – Женя Ализман. Как я завидовала самым красивым девочкам нашего класса Миле Биршерт и Лиле Мирошниченко, что на них Лёня, как мне казалось, обращает гораздо больше внимания, чем на меня. А наша «любовь» с этими мальчиками (мы с Аллой надеялись – взаимная) выражалась бросанием снежков в спину или испачканных мелом тряпок на уроке географии (педагог: «Почему все тряпки летят именно в вас?») дергали кос и звонками из телефонов – автоматов с молчанием и бросанием трубок.
К сожалению, дальше мы с Аллой не учились вместе и выбрали разные институты, но недавно увиделись снова. Целый вечер вспоминали старое время, потом вопросы и рассказы о том, что происходило за те годы, что мы не виделись. Вот какое чудо – даже один-единственный год дружбы в 14 – 15 лет!
А потом – 30-я школа, куда каждый день из Гавани и обратно я ездила на 40-трамвае. В 30-ю школу я пошла по совету мамы, и только потом поняла, что 30-я - это не только прекрасные знания, но и вообще широта мышления, отношение к окружающем миру на всю последующую жизнь. Кстати, мама настояла и дальнейшей учёбе нашего старшего сына Пети в английской школе – но это уже было в Купчино в 1982 г. – английских школ ведь тогда почти не было – и за это всё я маме очень благодарна.
Из окон 30-ой школы, угол 7-ой линии и Среднего проспекта, мы долго, на каждой перемене, прямо из окна наблюдали за строительством станции метро «Василеостровская». Из учеников 30-ой школы в то время мне запомнился Борис Смолкин – сегодня знаменитость – артист, а из преподавателей – физик А.А. Ванеев, потомок (может внук?) Ванеева, соратника В.И. Ленина по «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса», они даже вместе сидят на известной фотографии этого «Союза…» в 1895 году. Кстати, наш Ванеев был очень похож на своего предка. К огромному сожалению, его уже нет, отпевали его в 30-ой школе.
Самое главное, связанное с этой школой, для меня, что в ней я познакомилась с подругами буквально на всю мою последующую жизнь – с Валей (хотя Валя сейчас живёт в другой стране), Мариной и Таней, с которыми мы были вместе не только в школе и в институте, но даже работа у всех была совсем рядом – на том же Васильевском острове, это Горный институт, «Механобр» и ВАМИ (Ванадиевый алюминиево – магниевый институт).
После школы – Горный институт – осмотр шахты, находящейся прямо на территории института, прекрасный Горный музей, старинные аудитории, коридоры с портретами известных людей, связанных с Горным институтом, чудесные преподаватели, поездки на практику в Апатиты, Мончегорск, Оленегорск, Кировск, Кингисепп, прекрасные вечера отдыха. На первом же таком вечере на 1-ом курсе наша Таня познакомилась со своим будущим мужем Женей Лодусом, студентом другого факультета.
Особенно мне запомнился преподаватель химии (по нашей специальности химий было целых пять) профессор Галина Викториновна Иллювиева, мама моей подруги Марины Аршанской. Благодаря Галине Викториновне я стала разбираться в этом предмете, а органическую химию даже полюбила. С огромной благодарностью вспоминаю Анну Михайловну – «англичанку». После её занятий мне было легко учиться на Государственных курсах английского языка. Вспоминаю и Абазова – преподавателя высшей математики. Этот предмет стал у меня любимейшим и я почти всегда получала по нему одни «пятёрки».
И, наконец, долгая, фактически всю жизнь работа в НИИ «Механобр» вы 21-ой линии, куда я попала по распределению. Работала я там в разных отделах – Отделе физико-химических исследований, затем в секторе зарубежного опыта, далее на Опытном заводе (он переехал с 21-ой линии на улицу 2-ой Луч в Невском районе, в плановом отделе и бухгалтерии.
Особенно интересно мне было работать в секторе зарубежного опыта, которым руководил профессор Захваткин Виктор Константинович. Вся наша группа, з человека: Витя Баранов, Оля Лошкарёва и я. Мы читали зарубежные технические журналы (знание языка очень пригодилось!), анализировали, что же там нового по части обогатительных процессов и оборудования.
Очень интересно было ездить (вернее, летать) в командировки, чще всего, в Армению. Побывала в маленьких городках, даже посёлках (если бы не работа, я там никогда бы не побывала) – Кафане, Канжаране. Иногда мы летали в Казахстан, были в Орске, то есть туда, где находились обогатительные фабрики. Потом мы делали отчёты об этих поездках.
«Механобр» запомнился и работой в секторе тематического планирования, это уже когда я работала в СКБ «Механобр». Именно благодаря моей начальнице, скорее даже другу, Раисе Ивановне Энгель, главному инженеру проекта, я наконец-то получила представление о громадной деятельности «Механобора» на территории всей страны. Люди приезжали из многих уголков (в то время: Армения, Азербайджан, Украина, Казахстан – всё – СССР), Норильска, Апатит, Мончегорска, Тырно-Ауза и многих-многих других согласовывать свои темы работ, сроки их выполнения, финансирование. Все они попадали к нам, рассказывали интереснейшие вещи. Эта работа очень расширила мой кругозор.
Сам «Механобр» жил в то время общей жизнью большого государственного предприятия – общие демонстрации от работы на Дворцовой площади – по Большому проспекту, где сливались в один большой поток работники разных предприятий Василеостровского района и через Дворцовый мост, субботники на Большом проспекте. К сожалению, после 1976 г. я со своей семьёй уже не жила на Васильевском острове, но продолжала каждое утро ездить в свой «Механобр» на станцию метро «Василеостровскую», а по вечерам, нагруженная подруктами и ещё зайдя за ребёнком в садик, возвращалась домой в Купчино. В день субботника – как выйдешь утром из метро – громко, на всю улицу работает радио, все радостные, спешат на свои предприятия. И там же, у метро, однажды утром, после майских праздников 1986 г. мы услышали, также по радио, объявление о взрыве на Чернобыльской АЭС, но сразу не могли осознать всю трагедию случившегося.
В том же «Механобре» была не только работа, а иногда и интересные мероприятия – бывали встречи с интересными людьми: нас всех по местному радио созывали в актовый зал, где мы «встречались», например, с артистом В. Стржельчиком, слушали, как он рассказывает о своей жизни. Кстати, именно в начале «Механобра» и одновременно встречаясь с моим будущим мужем, мне вдруг стало всё интересно – мы с ним ходили на вечер поэзии, вдоль и поперек исходили весь Васильевский. Читала я в это время очень много – и в обеденные перерывы, и в транспорте. Помню, в то время я прочла всё собрание сочинений Бунина и Тургенева, ходила на выставки, в музеи, в кино, в общем жизнь неслась.Вообще скучать было некогда – интересная работа и общение с чудесными людьми, многие из которых закончили наш же Горный институт, Университет и другие учебные заведения и объездили вс. Страну с севера на юг и с запада на восток, то есть все места, где существовали и существуют горно – обогатительные и металлургические предприятия. А ещё большим «плюсом» работы в «Механобре» была дешевизна семейных путёвок на отдых, и наша семья благодаря этому могла во время отпусков посещать и юг, и среднюю полосу России, и Прибалтику.
Мои родители – отец Новиков Леонид Борисович и мама – Тарасова Наталия Николаевна после отъезда моей семьи в Купчино так и продолжали жить в Гавани на Васильевском острове. Я всегда помнила, что там остался дом, куда можно было всегда приехать. Мы и приезжали, гуляли по улицам Васильевского. Сейчас-то я понимаю, что во многом эти приезды были благодаря маме. Ей очень хотелось нас чаще видеть и она всё делала для этого: брала абонемент в бассейн Пете на воскресенье, готовила нам вкусные вещи. Конечно, бассейн – очень хорошо. И бассейн этот – рядом, во дворе той самой школы № 15, где я училась в 8-м классе. И пока Петя плавал, мы с мамой гуляли и говорили обо всём на свете. И так каждую неделю, до самой её смерти в 1989 году. В один из таких приездов. В 1987 году, во время гуляния по набережной Лейтенанта Шмидта (а именно этим маршрутом мы гуляли с моей подругой Валей почти ежедневно в рабочие дни – во время обеда) мы с мужем и сыном Петей наблюдали движение крейсера «Аврора» после ремонта к месту своей стоянки. Людей на набережной было очень много – всем интересно было с близкого расстояния и во время движения посмотреть на этот исторический крейсер.
Почти всю свою взрослую жизнь в Ленинграде мои родители проработали во Всесоюзном научно – исследовательском институте радиоаппаратуры (ВНИИРА) на Шкиперском протоке в Гавани. Папа в электротехнической лаборатории (он окончил Ленинградский электротехнический институт им. Ульянова – Ленина – ЛЭТИ), а мама – конструктором в конструкторском отделе (она окончила Ленинградский институт точной механики и оптики – ЛИТМО). Папа – ветеран и инвалид войны – он прошёл её всю с начала до конца, оба они ветераны труда, работали всю свою жизнь.
Своим детям – мне и моему брату, они дали всё, что могли – любовь, доброту, образование (в своё время очень хорошее), всю жизнь были рядом с нами, поддерживали нас и помогали во всём.
Так и получилось, как я понимаю теперь, что Васильевский остров сыграл в моей жизни огромную роль. Здесь я училась, здесь, на набережной Невы мы всю ночь гуляли после выпускного вечера, здесь я познакомилась со своим будущим мужем, и здесь же в ресторане «Лондон» (на углу 8-ой линии и Среднего проспекта) проходила летом 1972 г. наша свадьба. Здесь в роддоме Видемана родился наш старший сын Петя, здесь я подружилась на всю жизнь с чудесными подругами, здесь много лет работали мои родители, а муж работает и сейчас.
Кажется, знаешь наизусть все уголки Васильевского, а теперь тянет сюда вновь и вновь – увидеть, что изменилось, что появилось нового. Часто гуляли здесь и со вторым сыном Федей.. Именно благодаря Васильевскому, его строгой красоте, а, самое главное, его людям (я благодарна им всем) – я полюбила всесь наш чудесный город, лучше и дороже которого для меня никого нет.
Ирина Леонидовна Скурлова (урожд. Новикова),
Январь 2008 г. Санкт – Петербург.
Комментариев нет:
Отправить комментарий